Хотя следует признать некоторым преувеличением утверждение лидера крымских коммунистов Л.И.Грача о том, что Россия и состоялась собственно как империя в борьбе за обладание Крымским полуостровом и Черным морем, он прав в том, что Крым – это не только главная база Черноморского флота, курорт, здравница и музей под открытым небом, но и символ государственной полноценности России [1].
Справедливость не должна быть избирательна. Когда Съезд народных депутатов СССР дал политическую и правовую оценку пакту Молотова-Риббентропа и секретному протоколу к нему, он открыл возможность переоценки многих правовых и политических реалий прошлого. Справедливость в отношении России и её народа столь же необходима, как она была необходима, по мнению демократической общественности, в отношении прибалтийских республик.
Прежде всего, это касается подхода к передаче в 1954 г. Крыма из состава РСФСР в состав Украины. Доклад по этому вопросу я представил VI Съезду народных депутатов Российской Федерации 18 апреля 1992 г. И лишь талантливое противодействие сторонников Б.Н.Ельцина помешало в те дни Съезду принять решение по этому вопросу.
В архиве аппарата Президента Российской Федерации хранится протокол №49 заседания Президиума ЦК КПСС от 25 января 1954 г., на котором 11-м пунктом в повестке дня стоял вопрос о передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР. Председательствовал на заседании Г.М.Маленков. Кто докладывал вопрос, да и докладывали ли его вообще – в протоколе не указано. Очевидцы свидетельствуют, что решение готовилось и принималось под сильным давлением увлёкшегося этой идеей Н.Хрущева.
5 февраля 1954 г. решение, принятое руководящей верхушкой КПСС, было юридически оформлено Постановлением Президиума Верховного Совета РСФСР «О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав Украинской ССР», в котором всего три строки:
Уже 19 февраля 1954 г. по сценарию М.Суслова прошло заседание Президиума Верховного Совета СССР, принявшего Указ о передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР. С позиций сегодняшнего дня, 1954 г. был годом красивых слов и обманчивых иллюзий. В этот год отмечалось 300-летие добровольного присоединения Украины к России, в связи с чем руководители КПСС и замышляли отметить юбилей какой-либо заметной акцией.
Ныне горько и тревожно читать речи на той апрельской сессии: «Для украинского народа великая честь включить в состав своей республики Крымскую область – землю, на которой вели героическую борьбу отважные сыны русского народа, сыны всех братских народов нашей Отчизны с иноземными захватчиками. В семье братских народов, во главе с великим русским народом Советская Украина – неотъемлемая и составная часть Советского Союза...»
Это из выступления представителя Украины. Ему вторил депутат Н.М.Пегов, секретарь Президиума Верховного Совета Союза ССР: «Добровольная и безвозмездная передача Крыма из состава Российской Федерации в состав Украины имеет поистине историческое значение, олицетворяет собой новый, социалистический подход к разрешению территориальных вопросов...»
«Решение о передаче Крымской области из РСФСР.в состав Украинской ССР, – заверял Пегов, – отвечает интересам русского и украинского народов и общим государственным интересам Советского Союза. Это решение, принятое в знаменательные дни трехсотлетия воссоединения Украины с Россией, свидетельствует о дальнейшем укреплении единства и нерушимости дружбы русского и украинского народов в великой братской семье народов нашего социалистического Отечества».
Украинский депутат Н.Бажан благодаря за подарок, приуроченный к 300-летию воссоединения Украины с Россией, уверял: «Своим дружественным актом передачи Крыма в состав Украины русский народ еще более украсил наше большое национальное торжество».
Воистину тогда была другая историческая эпоха, к которой можно относиться по-разному, но уроки которой необходимо помнить. Необходимо помнить, в каких условиях появился Закон СССР, утверждающий Указ Президиума Верховного Совета Союза ССР о передаче Крымской области из состава Российской Советской Федеративной Социалистической Республики в состав Украинской Советской Социалистической Республики, вносящий соответствующие изменения в ст.22 и 23 действовавшей тогда Конституции СССР.
Закон несет следы спешки и правовой небрежности. В нем, как и в Указе от 19 февраля 1954 г., нет недвусмысленной директивы: «Передать Крымскую область и утвердить изменение границ между РСФСР и УССР».
- |
Но, главное, была ли вообще ясно и в конституционной форме выражена воля Российской Федерации, её многонационального народа на передачу Крыма? Разговоры Хрущева, Молотова, Тарасова, Коротченко и других политиков того времени, их планы и поступки пусть останутся предметом исторических исследований и дискуссий. Для нас важны официально принятые конкретные правовые акты, оформившие изменение статуса Крыма. Таких актов пять.
Исходный из них – Постановление Президиума Верховного Совета Российской Федерации от 5 февраля 1954 г.
В тот же день, 5 февраля 1954 г., было издано аналогичное Постановление Совета Министров РСФСР №156. И лишь 2 июня 1954 г. вопрос о Крыме рассматривался на сессии Верховного Совета Российской Федерации. Но речь шла уже не о согласии или несогласии РСФСР на изменение статуса Крыма, а о приведении Конституции РСФСР в соответствие с Конституцией Союза ССР, по которой Крым стал частью Украины уже в апреле 1954 г.
Суть проблемы сводится к ответу на вопрос: кто имел право давать согласие от имени Российской Федерации на изменение ее территории? О таком обязательном согласии говорили в то время ст.16 Конституции РСФСР и ст.18 Конституции СССР.
Ст.33 Конституции республики содержала исчерпывающий перечень полномочий Президиума Верховного Совета РСФСР – 11 пунктов: от права созывать сессии Верховного Совета, давать толкование законов РСФСР и до назначения и отзыва дипломатических представителей РСФСР, принятия верительных или отзывных грамот аккредитованных при нем дипломатических представителей иностранных государств. Исчерпывающий перечень полномочий Президиума не содержал даже намека на право решать вопрос о территориальном переустройстве республики.
Более того, при анализе конституционных норм мы с неизбежностью должны прийти к выводу о том, что не только Президиум Верховного Совета Российской Федерации, но даже и сам Верховный Совет ни своевременно, ни тем более задним числом не имел юридического права изменять или давать согласие на изменение территории РСФСР.
В соответствии со ст.22 Конституции республики Верховный Совет РСФСР являлся высшим органом государственной власти РСФСР. Согласно ст.23 Конституции он осуществлял все права, присвоенные РСФСР согласно ст.13 и 19 Конституции РСФСР, с включением тех, которые входили в силу Конституции в компетенцию подотчетных Верховному Совету РСФСР органов РСФСР: Президиума Верховного Совета, Совета Министров и министерств РСФСР.
Итак, высший орган государственной власти РСФСР мог осуществлять лишь права, предусмотренные ст.13 и 19 Конституции, да и то не в полном объеме. Между тем правовая норма о том, что территория РСФСР не может быть изменяема без согласия РСФСР, содержалась в ст.16 Конституции, а значит, находилась вне сферы прав не только Президиума, но и самого Верховного Совета РСФСР. Отсюда следует, что никакие органы государственной власти РСФСР не наделялись правом изменять или давать согласие на изменение территории РСФСР.
Поскольку пункт «д» ст.14 Конституции Союза ССР относил к ведению СССР в лице его высших органов государственной власти и органов государственного управления утверждение изменений границ между союзными республиками, а республиканская Конституция не наделяла никакие органы государства правом решать этот вопрос, то впору говорить о конституционном пробеле, но остается единственный способ получения согласия РСФСР на изменение ее территории – референдум граждан. И пункт «г» ст.33 Конституции Российской Федерации наделял Президиум Верховного Совета правом проводить всенародный опрос (референдум).
В 1954 году это сделано не было.
Такая ситуация оказалась возможной только в атмосфере правового нигилизма, когда прихоть ком.партийных чиновников, а тем более вождей КПСС была выше законов, выше Конституции. Игнорирование в 1954 г. уроков истории, национальных чувств и традиций, геополитических аксиом стало причиной драмы 90-х годов.
С распадом в 1991 г. Советского Союза проблема Крыма приобрела новое, уже трагическое звучание. Перед лицом антироссийской украинизации 80% жителей Крыма заявили, что считают себя гражданами России, а Крым – частью ее территории. Все структуры власти Крыма придерживались в тот период пророссийской ориентации и были готовы незамедлительно вывесить российские флаги. В январе 1992 г, вскоре после заявления Президента Украины Л.Кравчука о взятии ею под свою юрисдикцию Краснознаменного Черноморского флота, вместе с группой народных депутатов РСФСР я впервые в своей жизни побывал в Крыму. Состоялись встречи с командованием флота, жителями Севастополя, посещения кораблей и воинских частей. Сразу по возвращении в Москву мы увиделись с Р.И.Хасбулатовым, на другой день состоялась встреча с Президентом Б.Н.Ельциным.
Меня сопровождали мой друг и коллега по Верховному Совету России контр-адмирал Р.З.Чеботаревский, летавший со мной в Крым, а также представитель парламентского Комитета по международным делам Е.М.Кожокин. Когда мы изложили впечатления от поездки, выработанные нами предложения в отношении Крыма и флота, Президент России спокойно сказал, что не видит проблем. Он только что был в Калининграде, побывал в Санкт-Петербурге – и там, и там есть свободные пирсы. «Мы выведем Черноморский флот и разместим его в Ленинграде, ох, Санкт-Петербурге», – закончил Ельцин. Когда я услышал это заявление от Президента России, то не мог не спросить, заберем ли мы с собой Севастополь: «Флот – это не только корабли! Корабли можно вообще затопить, чтобы враг не прошел». Ельцин был в благодушном настроении: «Сергей Николаевич, вы опять хотите стать всемирной знаменитостью, вы толкаете меня на войну с Украиной. У меня другое видение проблемы: мы будем арендовать часть порта в Севастополе».
Это было сказано в январе 1992 г. Президент просил меня и Р.З.Чеботаревского не поднимать вопроса о Крыме и Севастополе на Верховном Совете. Мы заверили его, что вопрос поставим завтра же. И действительно, внесли проект постановления по решениям 1954 г. в отношении Крыма, признавая их изначально неконституционными. Сожалею, что, когда мы преодолели сопротивление нигилистического антинационального лобби, Р.И.Хасбулатову удалось «в довесок» вбить в текст постановления второй пункт, но тем не менее постановление было принято. Через год, в 1993 г., мы дополнительно, отдельно приняли решение Верховного Совета России по Севастополю.
Отклоняя январский 1992 г. призыв Верховного Совета Российской Федерации одновременно с Россией рассмотреть вопрос о конституционности решений 1954 г., Верховный Совет Украины расценил это обращение как дестабилизирующее общественно-политическую ситуацию на Украине и в России. Аргументы украинской стороны не выдерживают критики. В заявлении имеется ссылка на ст.6 Договора между УССР и РСФСР от 19 ноября 1990 г., в которой Стороны признают и уважают территориальную целостность РСФСР и УССР «в ныне существующих в рамках СССР границах». Речь идет о двух республиках, входивших в состав одного и того же федеративного государства. В настоящее время положение коренным образом изменилось, поскольку субъекты данного Договора стали независимыми, суверенными государствами.
Среди основных аргументов, которыми Украинская Сторона оперирует в обоснование своих прав на территорию Крыма, также следует упомянуть:
– ст.5 Соглашения о создании Содружества Независимых Государств от 8 декабря 1991 г., о признании и уважении взаимной территориальной целостности и неприкосновенности существующих границ в рамках Содружества;
– Алма-Атинскую декларацию от 21 декабря 1991 г, подтвердившую этот подход;
– ст.3 Устава СНГ от 22 января 1993 г., закрепившую среди взаимосвязанных и равноценных принципов отношений внутри СНГ как нерушимость государственных границ, признание существующих границ и отказ от противоправных территориальных приобретений, так и территориальную целостность государств и отказ от любых действий, направленных на расчленение чужой территории;
– Декларацию о соблюдении суверенитета, территориальной целостности и неприкосновенности границ государств - участников СНГ от 15 апреля 1994 г.
Все эти аргументы «не работают», поскольку юридически значимых документов, включивших Крым или Севастополь в состав государственной территории Украины, не существует. Цессия (передача суверенитета от одного государства другому по соглашению между ними) требует заключения между соответствующими государствами международного договора, который должен отвечать всем основным принципам современного международного права [2].
Несостоятельны и другие ссылки, в том числе на Хельсинкский Заключительный акт. Хельсинкский акт специально зафиксировал принцип, согласно которому государства-участники «считают, что их границы могут изменяться в соответствии с международным правом мирным путем и по договоренности».
Руководство Украины отрицает российский суверенитет над Крымом, не признавая фактически этой проблемы вообще. Действительно, односторонняя территориальная претензия не образует территориального спора. Но Международный суд ООН, характеризуя межгосударственный спор, заявил: «Недостаточно одной стороне в спорном деле заявить, что спор ее с другой стороной существует. Простого заявления недостаточно для доказательства наличия спора так же, как и простого отрицания недостаточно для доказательства того, что такого спора не существует» [3].
Тем более, что юридическая наука знает лишь три случая односторонних территориальных претензий со стороны государства, не осуществляющего никаких государственных функций или других соответствующих актов над претендуемой территорией. Это случаи, когда территория:
1) никогда не принадлежала государству-претенденту, и оно никогда не осуществляло никакого суверенитета над этой территорией;
2) когда-то принадлежала государству-претенденту, но затем вошла в состав территории другого государства, и это было надлежащим образом юридически оформлено;
3) никому в прошлом не принадлежала, а впоследствии была включена в состав определенного государства, и это было надлежащим образом юридически оформлено, то есть территория была приобретена в соответствии с правом того времени, когда этот случай имел место [4].
Как можно видеть, ситуация с Крымом даже приблизительно не укладывается ни в один из этих вариантов и соответственно предполагает существование над территорией полуострова российского суверенитета. Та же Декларация о соблюдении суверенитета, территориальной целостности и неприкосновенности границ государств – участников СНГ от 15 апреля 1994 г. в п.3 утверждает, что «захват территории с применением силы не может быть признан, а оккупация территории государств не может использоваться для международного признания или навязывания изменения ее правового статуса» [5].
Таким образом, правовая оценка решений высших органов государственной власти СССР и РСФСР по изменению статуса Крыма, принятых в 1954 г. как изначально ничтожных в силу неконституционности, остается оценкой, политически назревшей, исторически справедливой и юридически обоснованной.
Административное управление территорией Крымской области, которое осуществляла Украина, и суверенитет России над Крымом, который никому не передавался, – понятия абсолютно неравнозначные.
В особо сложную ситуацию попала русская военно-морская база – город Севастополь.
Указом Президиума Верховного Совета РСФСР №761/2 от 29 октября 1948 г. город Севастополь был выделен в самостоятельный административно-хозяйственный центр со своим особым бюджетом и отнесен к категории городов республиканского подчинения. Этот указ в последующем не был ни отменен, ни изменен. В связи с ним Совет Министров РСФСР своим Постановлением №1082 от 29 октября 1948 г. поручил российским министерствам, ведомствам и Крымскому облисполкому в плановых и бюджетных вопросах отделить Севастополь от Крымской области. Последнее поручение в связи с прекращением дотационного периода финансирования европейской части СССР после войны 1941-1945 гг. было отменено Постановлением Совета Министров РСФСР №264 от 25 апреля 1968 г.
Следующий документ, принятый в отношении Севастополя на уровне высших органов государственной власти России, – это Постановление Верховного Совета Российской Федерации «О статусе города Севастополя» №5359-1 от 9 июля 1993 г., подтвердившее российский федеральный статус города Севастополя в административно-территориальных границах городского округа по состоянию на декабрь 1991 г. В Постановлении давались поручения Совету Министров, Центральному банку России, Комитету Верховного Совета РФ принять меры по обеспечению этого статуса.
Больше никаких решений по Севастополю Россия не принимала. Отсюда следует, что, в отличие от случая с Крымом, в отношении Севастополя не было самого юридического факта передачи города от Российской Федерации к Украине. Включение Севастополя в текст Конституции Украинской ССР (ст.77) в качестве города республиканского подчинения не имеет юридической силы с момента принятия, поскольку решение принято Украинской ССР в одностороннем порядке без принятия соответствующего решения конституционными органами власти РСФСР.
Можно вновь говорить о правовом нигилизме авторов передачи Крыма из РСФСР в состав Украины в 1954 г., не позаботившихся о формальном распространении этого решения на Севастополь. Но факт остается фактом: сделано это не было. Да и кто в то время мог предположить разделение Украины и России! В 60-е и 70-е гг., когда УССР стала явочным порядком причислять Севастополь к своей территории (фактически он как был, так и оставался в прямом подчинении центральных союзных органов власти), о юридическом оформлении этого факта со стороны России никто и не заикнулся, понимая, что для общественного мнения это будет оскорбительным анекдотом.
В отличие от ситуации с Крымом, в неконституционном порядке переданном Украине, в вопросе о Севастополе речь не идет о предъявлении территориальных претензий со стороны России к Украине, поскольку в случае с Севастополем речь идет о правах России на территорию, находившуюся формально в пределах административно-территориальных границ РСФСР в период существования СССР.
Права России на Севастополь, даже внешне не нарушенные в 1954 г., опираются и на такой международный правовой обычай, как длительное и ненарушаемое пользование этой военно-морской базой. Ближайшими правовыми источниками, позволяющими определить передачу государственного суверенитета на территорию Севастополя (как и Крыма) в соответствии с международными нормами того времени, являются Кучук-Кайнарджийский договор от 10 июля 1774 г., Акт о присоединении Крыма и Кубани к России 1783 г. и Ясский мирный договор между Россией и Турцией от 29 декабря 1791 г.
Признание Украины после 1991 г. в качестве нового, суверенного, независимого государства вовсе не означает признания ее прав на оспариваемые территории. Франция, предоставляя независимость Коморским Островам, государству, расположенному на одноименных островах в Мозамбикском проливе, сделала изъятие для острова Маоре (Майотта, общая площадь 374 кв. км), который и ныне имеет статус территориальной единицы Франции.
Примеров защиты государствами своих анклавов, важных с исторической или военно-политической точки зрения, предостаточно. Ставший британским в 1704 г. в результате войны за испанское наследство, Гибралтар до сих пор остается одним из главных опорных пунктов морского могущества Великобритании. Все усилия испанцев вернуть город оказались безрезультатными. Эта военно-морская база Великобритании на Пиренейском полуострове, отдаленная от Африки всего на 21 км, имеет территорию площадью только 5 кв.км. И тем не менее она существует, статус Гибралтара общепризнан.
«1. Воля жителей г.Севастополя и моряков-черноморцев, 89% которых положительно ответили на вопрос о российском его статусе;
2. Отсутствие конкретных решений по статусу города и флота;
3. Продолжающаяся финансово-экономическая блокада города;
4. Принципиально невозможное совместное базирование сил Черноморского флота и ВМС Украины;
5. Введение в город подразделений национальной гвардии Украины без согласования с городским Советом народных депутатов».
Просьба вновь осталась без разрешения. Руководство России или не было способно, или не хотело защищать своих сограждан и государственные интересы России. Продолжалась подготовка «широкомасштабного» двустороннего договора России и Украины.
5 декабря 1996 г. по инициативе Мэра Москвы Ю.М.Лужкова Совет Федерации России выступил с заявлением «О статусе города Севастополя». Опираясь на Постановление Верховного Совета России от 9 июля 1993 г., верхняя палата российского парламента выразила сожаление о том, что «украинская сторона вопреки объективным реальностям не желает обсуждать на переговорах вопрос о российском статусе города Севастополя. Это порождает сложную ситуацию, которой могут воспользоваться силы, заинтересованные в разжигании очага напряженности на постсоветском пространстве».
Как обоснованно подчеркнул в своем докладе Ю.М.Лужков, «отказ от Севастополя, являющегося главной базой Черноморского флота, исторически возникшего как южная крепость России, приведет к резкому ослаблению геополитических позиций нашей страны и предопределит доминирование в черноморском бассейне вооруженных сил других государств».
Постановлением Совета Федерации России №404-СФ от 5 декабря 1996 г. была создана парламентская комиссия по подготовке вопроса о правовом статусе города Севастополя. Весной 1997 г. по рекомендации комиссий Совет Федерации России принял рекомендации в адрес Президента, но события развивались вопреки позиции обеих палат российского парламента 28 мая 1997 г. в Киеве были подписаны межправительственные соглашения, по которым Севастополь как главная база Черноморского флота перестал существовать. Глава Правительства России В.С.Черномырдин поставил свою подпись под признанием Севастополя арендованной у Украины территорией. Похоронным звоном звучат слова Совместного заявления Российской Федерации и Украины, подписанного президентами Б.Н. Ельциным и Л.М.Кучмой 31 мая 1997 г.: «Отныне четко определены статус, условия и сроки пребывания Черноморского флота России на гостеприимной земле Украины… Севастополь был и навсегда останется в нашей памяти городом военной славы, воинской доблести, символом нашего братства по оружию, олицетворением дружбы русского и украинского народов».
1. Грач Л.И. Геополитика и современность /Марксизм и современность.– 1995-2.-С.ЗЗ.
2. См., напр.: Додонов В.Н, Панов В.Л, Румянцев О.Г. Международное право: Словарь-справочник /Под общ.ред. ВН.Трофимова. – М.ИНФРА-М 1997.–С335.
3. Клименко Б.М., Порк А.А. Территория и граница СССР. –М. Междунар. отношения, 1985.– С.231.
4. Клименко Б.М., Порк А.А. Указ. соч. – С. 232.
5. Бюллетень международных договоров. – 1994, №7– С.10.